Владимир Высоцкий - Ещё бы не бояться мне полётов

Ещё бы не бояться мне полётов, 
Когда начальник мой Е.Б.Изотов, 
Жалея вроде, колет, как игла: 
«Эх! — говорит. — Бедняга! 
У них и то в Чикаго 
Три дня назад авария была». 

Хотя бы сплюнул: всё же люди — братья, 
И мы вдвоём, и не под кумачом... 
Но знает, чёрт, и так для предприятья 
Я — хоть куда, хоть — как и хоть на чём. 

Мне не страшно, я — навеселе, 
Чтоб по трапу пройти, не моргнув, 
Тренируюсь, уже на земле 
Туго-натуго пояс стянув. 

Но, слава Богу, я не вылетаю
В аэропорте время коротаю 
Ещё с одним — таким же — побратим! 
Мы пьём седьмую за день 
За то, что все мы сядем, 
И, может быть, — туда, куда летим. 

Пусть в ресторане не дают навынос, 
Там радио молчит, там благодать
Швейцар вбежит и рявкнет: «Кто на Вильнюс! 
Спокойно продолжайте выпивать!» 

Мне летать — острый нож и петля: 
Ни поесть, ни распить, ни курнуть, 
И ещё — безопасности для 
Должен я сам себя пристегнуть. 

У автомата — в нём ума палата
Стою я, улыбаясь глуповато. 
Такое мне ответил автомат!.. 
Невероятно — в Ейске 
Почти по-европейски
Свобода слова, если это мат.
 
Мой умный друг к полудню стал ломаться, 
Уже наряд милиции зовут
Он гнул винты у «ИЛа -18» 
И требовал немедля парашют. 

Я приятеля стал вразумлять: 
«Паша! Пашенька! Пашка! Пашут! 
Если нам по чуть-чуть добавлять, 
Так на кой тебе шут парашют?!» 

Он пояснил — такие врать не станут
Летел он раз, ремнями не затянут, 
Вдруг — взрыв, а он и к этому готов, 
И тут нашёл лазейку,
Расправил телогрейку 
И приземлился в клумбу от цветов. 

Мы от его рассказа балдели!.. 
А здесь всё переносят, и не зря, 
Все рейсы за последние недели 
Уже на тридцать третье декабря.
 
Я напрасно верчусь на пупе, 
Я напрасно волнуюсь вообще: 
Если в воздухе будет ЧП,
Приземлюсь на китайском плаще. 

Но, смутно беспокойство ощущая, 
Припоминаю: вышел без плаща я! 
Чего ж ты натворила, Кать, а, Кать?! 
Вот только две соседки 
С едой всучили сетки... 
А сетки воздух будут пропускать! 

Прослушал объявление! — Но я бы 
Не встал, теперь меня не подымай. 
Я слышу: «Пассажиры за ноябрь! 
Ваш вылет переносится на май». 

Зря я дёргаюсь: Ейск — не Бейрут, 
Пассажиры спокойней ягнят, 
Террористов на рейс не берут, 
Неполадки к весне устранят. 

Считайте меня полным идиотом, 
Но я б и там летал «Аэрофлотом»! 
У них — гуд бай — и в небо, хошь не хошь. 
А здесь — сиди и грейся: 
Всегда задержка рейса, 
Хоть день, а всё же лишний проживёшь. 

Мы взяли пунш и кожу индюка — бр-р! 
Теперь снуём до ветру в темноту: 
Удобства — во дворе, хотя декабрь, 
И Новый год летит себе на ТУ. 

Друг мой честью клянётся спьяна, 
Что он всех, если надо, сместит. 
«Как же так? — говорит. — Вся страна 
Никогда никуда не летит!» 

А в это время где-то в Красноярске, 
На кафеле рассевшись по-татарски, 
O промедленьи вовсе не скорбя, 
Проводит сутки третьи с шампанским в туалете 
Сам Новый год — и пьёт сам за себя! 

Помешивая воблою в бокале, 
Чтоб вышел газ — от газа он блюёт,
Сидит себе на аэровокзале 
И ждёт, когда наступит Новый Год! 

Но в Хабаровске рейс отменён, 
Там надёжно застрял самолёт... 
Потому-то и новых времён 
В нашем городе не настаёт.